Тема с коронавирусом напрочь вытеснила из информационной повестки все то, что было прямо не связано с инфекцией. Оно, впрочем, понятно — почему: здоровье все-таки на первом месте. Но вместе с новостями о постепенном выходе из «режима самоизоляции» (не прописанном в российском законодательстве), которое намечено на 12 мая, в информационную повестку будут возвращаться те темы, которые присутствовали в ней до. И самая главная: «всенародное голосование» (как форма, отсутствующая в российской Конституции) со скандальной «поправкой Терешковой» об обнулении президентских сроков Владимира Путина, одновременно поднимающая вопрос о том, зачем российский президент пошел на такую меру. Одним из первых, кто вернулся к теме о смысле «обнуления», стал главный редактор сайта Carnegie.ru Александр Баунов, опубликовавший довольно пространную статью «Страх перестройки-2. Почему Путин отверг сложные схемы трансфера власти». По мысли политолога, единственной причиной, послужившей на внесение и утверждении этой поправки, стал страх Путина перед Пересройкой-2, что, собственно, уже вытекает из названия: «Именно через призму страха перестройки-2 следует толковать принятое Путиным решение проблемы 2024 года. Выбор происходил между тем, чтобы остаться у власти самому или передать власть надежному преемнику, сохранив за собой функции и инструменты контроля, которых не было во времена Горбачева», — пишет он. Логика политолога довольно-таки проста: «Как план передать власть преемнику и сохранить за ним контроль могут быть прочитаны предложения из Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 15 января 2020 года: ограничить президентскую власть двумя сроками, усилить влияние парламента на формирование правительства и вписать в Конституцию загадочный Госсовет». Который, в том случае, если его возглавит Путин, станет неким контролирующим органом. О чем еще говорил прокремлевский политолог Сергей Марков: «А вот до этого будет некий переходный период, когда Владимир Путин де-факто будет самым популярным политиком, а власть будет у другого человека. На это время будет сформирован такой коллективный президент в лице Госсовета». С этим, в общем, все понятно. Однако, как справедливо указывает Баунов, такая конструкция неизменно приведет если не к двоевластию (что Путин не раз называл недопустимым и отмел свое будущее главенство в Госсовете), то к расколу во власти (условно, «партия перемен» против «партии контроля») и, следовательно, к расколу в обществе. Таким образом, «полюс перемен — даже в случае удачной передачи власти — стал бы не избавлением, а постоянным источником страха перестройки-2 для полюса надзора». И вот, чтобы этого не случилось, и была инициирована «поправка Терешковой». На первый взгляд, рассуждения политолога выглядят вполне логичными. Однако все же стоит упускать из вида ряда обстоятельств. Во-первых, время: «Обратите внимание, что выступление Валентины Владимировны Терешковой, Героя Советского Союза, в Государственной Думе с предложением дать возможность Владимиру Путину баллотироваться вновь прозвучало лишь через несколько часов после того, как высочайший пресс-секретарь Дмитрий Песков транслировал: Дональд Трамп не едет на торжества 9 мая 2020 года в Москву. Вот именно на это Владимир Путин ответил обнулением президентских сроков. В тот же день вечером Валентина Ивановна Матвиенко, спикер Совета Федерации, сказала, что надо показать всему миру: придется нынешним лидерам работать с Владимиром Путиным — не будет другого президента. То есть это был яркий и яростный ответ Владимира Владимировича на нежелание западных лидеров демонстративно мириться с ним в день 9 мая и создавать новый пакт Россия-Запад. Как должен был ответить Владимир Путин? В присущей ему манере», — подметил политолог Станислав Белковский. Плюс эту версию подтверждает и «Октагон», который со ссылкой на свои источники в МИД, сообщает, что Путину после послания Федеральному собранию стали поступать из Вашингтона — через посредничество французского президента Эммануэля Макрона и немецкого канцлера Ангелу Меркель — «предложения, от которых трудно отказаться», суть которых сводится к тому, что Трамп поддержит конституционные изменения и пойдет на сотрудничество с Россией, но лишь при условии, что Владимир Путин уйдет в отставку. Во-вторых, с очень высокой долей вероятности можно говорить о том, что Владимир Путин не планирует идти на следующий срок. Об этом говорит и сама логика запущенного транзита: намерение выстроить (и закрепить конституционно) ту политическую систему, которая будет после 2024 года, когда впереди еще почти пять лет «царствования», явно свидетельствует о том, что Путин не намерен и дальше занимать президентское кресло. К тому же есть и другие подтверждения. Например, лидер КПРФ Геннадий Зюганов еще в конце прошлого года не исключил досрочных президентских выборов, что явно говорит о том, что в АП такие разговоры курсировали. А вот лидер партии «За Правду» Захар Прилепин в своем телеграм-канале однозначно заявил о том, что «это последний срок ВВП у власти». Тем не менее президент «поправку Терешковой» одобрил. Спрашивается, зачем (не будем пока брать во внимание международный фактор)? Здесь тоже стоит вспомнить, когда была оглашена поправку: 10 марта, когда коронавирус уже вовсю пошел гулять по планете. А что в этот момент было в российской внутренней политике? Верно: обострение борьбы за место в постпутинской России между условно «партией Совбеза» и «партией Госсовета». Не сложно было предположить, чем это противодействие кремлевских элит обернется на фоне распространения пандемии. Мы и так могли наблюдать очень агрессивные попытки столичного градоначальника по перехвату повестки и распространению своего влияния на регионы (в частности, его инициатива о внедрении «цифровых пропусков» на всей территории страны). А что было бы, если бы коронавирус пришелся на одну из жестких фаз соперничества «кремлевских башен»? Это могло бы привести к очень нехорошим последствиям. Вплоть до попытки госпереворота. Таким образом, «обнуление» президентских сроков — это сигнал о том, что трансфер «заморожен», если не заглох вообще: элиты показали свою неспособность к консолидации. К ней привело как раз общероссийское бедствие — коронавирус. Впрочем, и то не стопроцентно, как свидетельствует опыт Сергея Семеновича, который, по всей видимости, стал играть в свою собственную игру, не без оснований надеясь, что в случае положительного исхода его бы как минимуму поддержала «Семья» и «партия Госсовета», а, следовательно, и США с Западом. С этим отлично коррелирует и то наблюдение, что «поправка Терешковой» — это ответ США, означающий, что страна идет прежним курсом, поскольку именно с именем президента и связана идея стабильности (прежний политический и социально-экономические курсы), пусть и перешедшей в разряд негативной. Да, страх перестройки-2 — он в высших эшелонах власти присутствует. Будет небезосновательным считать, что многие высшие чины (особенно — среди силовиков) считают Россию правопреемницей СССР, о чем, допустим, свидетельствует противопоставление России Западу и США, от которых, как рассказывает нам отечественная пропаганда (что в ряде случаев соответствует действительности: взять тот же «Северный поток-2»), исходит постоянная угроза. Но видеть в этом страхе причину «обнуления» — нельзя. Страх перестроки-2 — это фон, на котором и происходят внутренние политические процессы. С ним можно связывать все, что угодно, то есть любую репрессирующую инициативу власти. Тогда как «обнуление» — это конкретный сигнал, что транзит власти накрылся медным тазом. Даже не сигнал, а буквально заявление — громкое (что называется «во весь голос») и однозначное. Тем не менее транзит власти проводить надо (для дальнейшего существования авторитарного режима — это проблема № 1). И вот тут поднимается очень интересный вопрос: как? Какую схему разработает Владимир Владимирович или кремлевские стратеги? Думается, мы это увидим уже в самом ближайшем времени.